Взаимосвязь обучения орфоэпии и орфографии на уроках русского языка

Особый путь обучения орфоэпии в начальных классах требует, в свою очередь, особых орфоэпических упражнений. Орфоэпические упражнения со зрительной опорой — основное методическое средство достижения орфоэпической грамотности учащихся начальных классов. Предъявление образцового произношения учителем, воспроизведение орфоэпического облика слов детьми осуществляется при опоре на видимое слово. Грамотная запись орфоэпически диктуемого вновь возвращает детей к буквенному составу слова. Опираясь на зрительный облик слова (в случае совпадения литературного произношения с написанием) и отталкиваясь от него (в случае расхождения буквенного и звукового состава слова), младшие школьники овладевают умением правильно соотносить орфоэпию и орфографию, что является фундаментом успешного усвоения обеих. Опора на написанное или напечатанное слово при сопоставлении орфоэпии и орфографии — вот путь, оберегающий орфографические навыки учащихся начальных классов.

Необходимость особой заботы о правописании исключает, на наш взгляд, применение фонетической транскрипции в целях усвоения младшими школьниками норм русского литературного произношения.

Среднее звено обучения применяет следующий вариант транскрибирования: рядом с орфографически записанным словом в квадратных скобках дается норма литературного произношения (модель[дэ], свитер [тэ], яичница [шн] и др.). Такой способ транскрибирования кажется допустимым и в начальной школе, ведь он вполне безобиден для орфографии: орфографический облик целого слова сохраняется. Однако попытаемся поставить себя в позицию младшего школьника, осваивающего норму литературного произношения с помощью фонетической транскрипции. Ребенок знает, что звуки произносятся и слышатся, а буквы пишутся и читаются, и вдруг он обнаруживает, что звучание, оказывается, тоже можно увидеть! Вероятность возникновения хаоса, путаницы впечатлений в сознании учащихся начальных классов очень высока. Для младшего школьника знак в квадратных скобках в любом случае (даже при условии грамотного и доходчивого объяснения учителя) остается буквой. Внимание ребенка сосредоточивается на письменном знаке как на букве, которая может вызывать, а может и не вызывать нужных произносительных ассоциаций. Хорошо известно, что не только для младших школьников, но и для многих студентов педагогических институтов фонетическая транскрипция — «тайна за семью печатями». Транскрипция таких студентов, совершенно правильно говорящих по-русски, напоминает речь немца Адама Адамыча Вральмана, учителя Митрофанушки из пьесы Д. И. Фонвизина «Недоросль». Учащемуся начальных классов тем более непросто отделить графический знак, указывающий на звучание от буквы, которая должна писаться в слове. Не случайно дети, владеющие орфоэпическими нормами, при записи слов, написание и звучание которых расходится, допускают ошибки типа скворешник, севодня, помошник, почтальён, раён, шоссэ и т. д. Д. Н. Ушаков называл такие ошибки детей «мудрствованиями», они появляются вследствие мысленного произнесения или даже отчетливого прошептывания слов во время их записи и при условии несформированности у детей умения дифференцировать орфоэпический и орфографический облик слов. Если же «подкрепить» слабо сформированное у младших школьников умение разграничивать литературное произношение и написание слов еще и элементами транскрипции, то зрительное запоминание звукового значения осваиваемых слов начнет активно вторгаться в запретную область — область орфографии. «В школе, где правописание не стало еще твердым и укрепившимся навыком, демонстрирование таблиц слов с фонетической транскрипцией может иметь самые вредные последствия в том смысле, что они будут серьезно тормозить усвоение орфографических норм и могут даже стать рассадником безграмотности в письме»,— данное суждение В. Правдина заслуживает, на наш взгляд, полной поддержки при организации орфоэпической работы в начальных классах.